Я перестала чувствовать себя одинокой и потерянной, когда подружилась с Анной Николаевной Карловой. Особенно нас сблизило общее обстоятельство. Анатолий числился, без вести пропавшим, или даже нигде не числился, а у Анны Николаевны вскоре, после нашего с ней знакомства, погиб на фронте муж, капитан, Голубев. Усугубило её горе одно неприятное обстоятельство. Среди личных вещей капитана, присланных ей после его гибели, лежали пачки презервативов! Она сама была безупречна, и хранила ему верность, в деревне это всегда заметно. Горечь утраты перекрыло чувство раненого самолюбия.
Мы стали общаться, она заходила ко мне на квартиру и увидела, как бедно и тяжело я живу, плохо питаюсь, весь паёк отдаю ребёнку. Анна Николаевна вскоре включила меня в список врачей на получение продуктов, из колхоза, и, несмотря на то, что я работала на амбулаторном приёме, как совместитель, против этого сразу ощетинились противники, Мудас, Бакирова, Шварцман, Киселёва, как будто продукты шли из их кармана.
Анна Николаевна пристыдила их, рассказала, как я живу, и что завидовать моему положению просто нечестно, сказала, что у моей матери своя семья, 4 взрослых человека. А они все, больше всего, завидовали маминому депутатству. Противницы сразу успокоились, и разговоры на эту тему не возобновлялись. А мне эта прибавка помогла, жить стало легче.
А через полгода, после гибели капитана Голубева, Анна Николаевна увлеклась районным начальником НКВД, Иваном Петровичем, причём очень активно. Сама его приглашала к себе. Что с ней случилось? Такая цельная натура. В отместку мёртвому? И закрутилась жизнь по-другому!
К встречам готовились заранее, обе стороны. У Ивана Петровича была семья, у Анны Николаевны сестра и дочь. Встречаться начали у подруг Антонины Штейнман и Е. А. Стадухиной. Закрывались ставни у окон, готовился ужин, соответствующая обстановка, вызывался якобы по делу, на службу, Иван Петрович.
Несмотря на конспирацию, скоро об этой связи, стало широко известно в Каргаполье. Начальство ему за это накрутило «хвоста», его перевели на работу в Шадринск. Анна Николаевна два раза просила меня устроить командировку в Шадринск, я не отказала, но из второй поездки, она вернулась очень расстроенная, встреча была краткой и холодной с его стороны. Но потом, всё это быстро забылось, как и все подобные события.
С Анной Николаевной было очень легко общаться, она была неистощимой выдумщицей! Однажды она предложила мне пошить в промкомбинате белые хромовые сапожки, на каблуках. Нам сшили сапожки, но они оказались малы. Что делать? Мы должны были в них щеголять на районной партийной конференции. Она, не долго думая, предложила отрезать следы у чулок, что мы и сделали. Сапожки оделись, но никто не догадался, что мы с ней босые! Так в 30-градусный мороз, мы щеголяли в них, правда, большей частью находились в помещении. Потом хохотали, до упаду, вспоминая наши приключения, мы думали, что так мы привлекали мужчин!
Милая славная женщина! Я долго скучала по ней, когда она из эвакуации вернулась к себе в Иваново. Как радовалась, когда узнала, что она вышла замуж за профессора Ивановского медицинского института, защитила сначала кандидатскую, а потом и докторскую диссертацию, и заняла должность заведующей кафедрой педиатрии. Счастья тебе, милая Анна!
comments powered by HyperComments